Театр теней. Новые рассказы в честь Рэя Брэдбери - Страница 102

102

— Сильви, я видел гигантскую птицу, летевшую над океаном, — сказал Макгрегор, выйдя из ванной. — Она была настолько большая, что на спине у нее сидела девушка.

— Ох, Джеральд, — устало сказала Сильви, — мы оба знаем, чем это закончится.

Постель уже была заправлена. Сильви сидела на кровати спиной к нему. На ней был жемчужного цвета халат, который она держала в доме Макгрегора.

— Что ты хочешь сказать? — спросил он.

— Ракеты всегда взрываются. Вулкан извергается и убивает жителей деревни. Я не хочу смотреть, как девушку поглотит ледяная океанская бездна.

— Это новая история. Она может закончиться по-другому.

— Джеральд, мы через это проходили. Львы в вельде разрывают на куски еще живую, такую славную газель. Холод космоса поглощает астронавтов. И тут: кто-нибудь собьет эту большую птицу. Я уже полгода смотрю эти твои истории, и моему терпению приходит конец.

— Ракеты не всегда взрываются, — возразил Макгрегор. — А львы охотятся на газелей, так уж природа устроена, что тут сделаешь.

— Если ракета не разобьется и совершит мягкую посадку, то в следующей истории твои астронавты начнут истреблять мирных обитателей новооткрытой планеты.

— Ну, дорогая, — увещевал ее Макгрегор. — Ну и что, что некоторые истории не заканчиваются всеобщим ликованием? Я просто хочу, чтобы мы смотрели их вместе, вдвоем переживали и хорошее и плохое.

За окном взошло солнце, и блестящий халат Сильви взорвался разноцветьем. Блики на ее спине стали складываться в образы, и Макгрегор увидел себя и Сильви в будущем. Ее волосы были белыми, его — пепельными, они стояли в весеннем саду и держались за руки. Он не понимал, как это происходит, каким образом история вышла за пределы его тела и расплескалась вокруг. Тот Макгрегор, из будущего, свободной рукой опирался на трость. Совершенно седая Сильви подняла обе руки к голове, застонала и упала на каменные плиты дорожки, среди тюльпанов и нарциссов.

Реальная Сильви никак не реагировала на картины на своем халате.

— Мне нужны истории со счастливым концом.

Она схватила со столика книгу и протянула ее Макгрегору. Тот разглядел на обложке мускулистого мужчину с обнаженным торсом и длинными волосами и томную женщину с волосами еще длиннее.

— Почему ты не можешь сотворить для меня такую историю? — В глазах Сильви блестели слезы.

— Дорогая, истории живут собственной жизнью. Ко мне они попадают уже такими.

Он думал, что является по большей части проводником для движущихся картинок, но вдруг он каким-то образом их действительно создает? Может, есть способ ими управлять — правда, этого ему совсем не хотелось.

— Джеральд, не думаю, что я могу жить с тобой, если ты не изменишься.

— Но что я могу сделать, Сильви?

— Я думала об этом, — сказала она, глядя не на него, а в окно. — Я не выйду за тебя замуж, если ты не сведешь эту татуировку.

Сердце Макгрегора замерло. Он ввалился в ванную и подошел к зеркалу. Цвета на его груди поблекли, живописные картины сменила паутина шрамов, взрыв жизни уступил место болоту яростной плоти, натянутой и изборожденной, как после сильного ожога. Ему стало дурно. Он согнулся пополам, скрестив руки на груди. Он знал то, чего не знала Сильви: эта татуировка — не просто краска в глубине кожи. Эту татуировку невозможно убрать, не вырвав у него сердце.

Шок был таким сильным, что какое-то время Макгрегор не мог дышать. Когда дыхание вернулось к нему, болезненная дурнота ушла. Кожа пульсировала: космический корабль несся сквозь пространство. Макгрегор убрал руки с груди и снова увидел звезды. В кабине корабля пятеро астронавтов парили в невесомости и весело общались друг с другом. Одна из женщин ела сушеные вишни. Она бросила вишенку в открытый рот другого астронавта, но ягода двигалась так медленно, что оба успели посмеяться и обсудить совместный эксперимент по выращиванию гороха, прежде чем вишня добралась до адресата, который слопал ее прямо из воздуха. В детстве Макгрегор пытался есть как астронавт — порошковые напитки и белковые батончики в вакуумной упаковке. А теперь он ощутил кисловатую сладость сушеной вишенки!

Когда он вернулся в спальню, Сильви уже оделась и укладывала в сумку вещи, которые оставляла у Макгрегора дома.

— Нет, Сильви. Я люблю тебя. Ты самый важный человек в моей жизни.

— Я тоже люблю тебя, Джеральд. Ты сделал выбор.

Наконец она нашла силы посмотреть на него.

— Смотри, Сильви, ракета целой и невредимой совершила посадку на новой планете, — сказал он, тыча пальцем в грудь. — Это Марс. Смотри, четверо астронавтов выбрались наружу. В этот раз все идет хорошо.

— Они все вооружены, — с тревогой сказала Сильви.

— Для самообороны или для защиты от диких животных. Посмотри, какая планета, Сильви. Небо красное! Ты чувствуешь запах? Пыль пахнет цветами и ванилью. Они в безопасности.

Он действительно ощущал запах пыли и несказанно радовался этому. Он чувствовал, как горячий ветер ласкает его кожу.

— Они не в безопасности, Джеральд. Скорее всего, они привезли с собой микробов, которые уничтожат все живое на новой планете. Или они попытаются забрать у марсиан их реликвии, и начнется война. Я много раз все это видела. Больше не могу.

— Но посмотри же! Астронавты встретили марсианскую семью, пару взрослых и двоих детей. Они общаются. Все дружественно настроены. Это видно по жестам.

Макгрегор смотрел на руки марсиан, их пальцы, длинные и элегантные, по сравнению с которыми руки землян казались толстыми обрубками. Небо над ними переливалось красным и оранжевым, как угли в костре. Макгрегор представил, как марсиане и земляне сидят вокруг костра — и вскоре они действительно сели вокруг костра и завели телепатическую беседу, жарили марсианскую рыбу и гигантские грибы, которые марсиане выращивают в подвалах.

102