Театр теней. Новые рассказы в честь Рэя Брэдбери - Страница 22

К оглавлению

22

— Но это же вы меня туда заманили. Вы отвлекли меня, чтобы я шел по снегу быстрее, чем должен был. Я говорил Дебби, что вы нас охраняете, но она не поверила.

— Она права. Мы не ангелы-хранители.

— Тогда кто вы?

— Спутники. Мы не дали тебе умереть, когда время еще не пришло, и помогли сделать это, когда наступил твой час, — сказал Александр.

— Мы расстались с жизнью, когда вы проезжали по шоссе мимо нашей разбитой машины, по дороге в оперу, — продолжил брат Ричард. — В подобных случаях возникает связь с кем-то, кто находится рядом в момент твоей смерти. И тогда твоя задача — помочь этому человеку умереть в назначенное для него время и помешать погибнуть раньше, чем ему предначертано. Всему свое время.

— Опера?

— Ты не должен был туда попасть. Грозы, задержки рейсов из Лос-Анджелеса — все это должно было заставить тебя остаться. Но когда ты все-таки добрался до Санта-Фе и поехал на представление, нам пришлось убедить тебя уехать по-раньше.

— Вы хотите сказать, что если бы мы с Дебби остались до конца оперы, то погибли бы в автокатастрофе?

— Да. Авария во время грозы. Но только ты. Жена бы выжила.

— А на рынке?

— Тебя бы убил пикап, объезжавший велосипедистку.

— Только меня?

— Да. Твоя жена уцелела бы.

— Я не хочу оставлять ее одну, — сказал Фрэнк.

— Все когда-нибудь умирают. Но в твоем случае ты ее не оставишь. Она была рядом, когда ты скончался, поэтому теперь ты ее спутник.

Фрэнк медленно осознавал их слова.

— Я могу быть с ней до самой смерти?

— Пока ты не сделаешь так, что она умрет в правильное время, — ответил брат Ричард. — Через восемь месяцев она умрет, упав со стремянки. Если ты ее не остановишь. Потому что это не ее время. Через шесть лет она погибнет в огне. Если ты не помешаешь ей остановиться в том отеле. Опять же, потому что ее время еще не пришло.

— А когда придет ее время?

— Через двенадцать лет. Рак. Это естественные причины, твоей помощи тут не понадобится.

Сердце Фрэнка разрывалось.

— К тому времени Дебби снова выйдет замуж. Она и ее новый муж усыновят ребенка, маленького мальчика. Ты ее любишь, поэтому ее радость станет и твоей. А потом она сама станет чьим-то спутником.

— А когда мы выполним свой долг? — спросил Фрэнк.

— Тогда мы сможем обрести покой.

Фрэнк смотрел на плачущую жену, сгорбившуюся рядом с его телом. Из раны на его черепе текла кровь, тут же сворачиваясь на морозе.

— Когда-нибудь я смогу поговорить с ней, как говорю с вами?

— Да.

— Но до этого она успеет полюбить кого-то еще и усыновить ребенка?

— Да.

— Пятнадцать лет я был ее спутником. Я хотел лишь, чтобы она была счастлива. Даже если я не смогу разделить с ней этого счастья…

Фрэнк наконец смог что-то почувствовать: по его щекам катились слезы.

О рассказе «Спутники»

Я задумал «Спутников» как перевертыш идеи рассказа Рэя Брэдбери «Толпа». История получилась очень личной. Все, что происходило в первой части рассказа, события в оперном театре, на самом деле приключились со мной и моей женой. Это был самый сюрреалистический вечер в моей жизни: преодолевая бури и грозы, я торопился прилететь из Лос-Анджелеса, чтобы успеть в оперу, там мы познакомились со стариком и молодым парнем (он на самом деле был монахом из монастыря «Христос в пустыне»), оказались рядом в зрительном зале, решили из-за них уехать пораньше и обнаружили, что наши машины на стоянке припаркованы бок о бок. Я уж начал думать, что у меня с женой завелись личные ангелы-хранители и что ранний отъезд из оперного театра позволил нам не попасть в шторм, а сам я оказался в стране Рэя Брэдбери.

...

Встреча
(Томас Монтелеоне)

Джим Холлоуэй горел.

Пылал, сжигая неистощимое топливо юности, воспламеняемое искрами воображения. Актер, писатель, иллюзионист, изобретатель — его устремления и мечты рассыпались, как звезды по полуночному небу. Во вполне взрослом возрасте пятнадцати лет он как-то сумел сохранить ощущение чуда и удивления перед миром, как это бывает в детстве, и каждое его утро начиналось с потребности сделать что-то необыкновенное — и сегодня, и завтра, и послезавтра. Что-то новое и небывалое — до того как закончится день.

Каждый день.

В школе Холлоуэя считали белой вороной, но его это не волновало. Он выделялся запоминающимися светлыми, выгоревшими на солнце волосами и очками с толстыми стеклами в роговой оправе, но по-настоящему на него обращали внимание, когда он открывал рот. В голосе Джима звучало искреннее… благоговение, когда он говорил об окружающем мире. Его любознательность простиралась от магии жизни в капле воды до загадок и тайн Марса.

Он понимал, что жизнь — нескончаемый поиск, полный открытий и приключений, если ты сам разрешишь, чтобы так было.

Совсем один в незнакомом городе, он бродил по улицам в поисках магазина не кого-нибудь, а Маэстро магии. Объявления на последних страницах «Amazing Stories» обещали чудеса иллюзии по адресу в Провиденсе, штат Род-Айленд, и из этого волшебного места Джиму прислали по почте «Тайну восточных колец». И теперь благодаря семейному путешествию у него появилась возможность, которая бывает лишь раз в жизни — самому побывать в магазине, пройтись по его затененным проходам, обнаружить его сокровища самолично.

Он совершенно не представлял, куда идти, и только январский ветер подгонял его, направляя по незнакомым улицам. Холодный воздух вонзался в него, как нож убийцы, но Джима это не волновало. На дворе стоял 1937 год, и с Джимом Холлоуэем происходило настоящее приключение!

22