Театр теней. Новые рассказы в честь Рэя Брэдбери - Страница 78

— Я собираюсь туда уехать, — сказала Кейт.

— Я так и знал, — рассмеялся Лоуэлл. Эбби заметила, что он ужасно доволен собственной проницательностью, как человек, хорошо знающий женщин и успешно применяющий эти знания на практике. — И непременно уедешь. Я вижу это в твоем будущем.

Польщенная Кейт рассмеялась и опустила глаза. Такой застенчивой Эбби не видела подругу еще никогда.

— Ты меня совершенно не знаешь, — сказала Кейт Лоуэллу так, словно хотела, чтобы он ее знал.

— Ты мне не веришь? — Лоуэлл придвинулся ближе к Кейт, так что его нога прижалась к ее ноге. — Я тебя хорошо знаю. Я вижу все, что с тобой произойдет.

Эбби дернула Кейт за рукав. Интуиция, о которой говорила миссис Фаннинг, вдруг нахлынула скользкой волной, словно повсюду вокруг разлилось масло, темное и неудержимое. В этот августовский вечер под конец лета время уже сдвигалось, свет бледнел и исчезал так стремительно, так нежданно.

— Нам пора, — настойчиво проговорила Эбби.

— Никому обо мне не рассказывайте, — попросил Лоуэлл. Он наклонился так близко к Кейт, что его дыхание всколыхнуло прядь ее волос. Его серые глаза были полузакрыты, словно он пребывал в гуще сна, в котором ему снилась Кейт и ее будущее. — Не хочу, чтобы меня здесь нашли и заставили спать под крышей.

Кейт пообещала, что они что-нибудь выдумают: скажут, что задержались в бассейне, на практическом занятии по спасению утопающих. В летних сумерках кончики волос Кейт, пропитанных хлоркой, казались зеленоватыми. Возможно, их окрасила ложь, которую она собиралась преподнести близким, или это была просто игра угасающего света.

Лоуэлл проводил их до края поля. Эбби шла впереди, потому что знала, где есть проход сквозь колючий шиповник; Кейт — следом за ней, а Лоуэлл замыкал шествие. Перед тем как сойти с травы на асфальт, Эбби оглянулась и успела увидеть, как Лоуэлл целует ее подругу. К тому времени уже стемнело.

* * *

Той ночью Эбби выбралась из дома через окно. Туфли для ночных прогулок она прятала под крыльцом, но сегодня решила идти босиком. Обычно ей нравилась гулять в одиночестве по ночному городку, непривычно темные дома создавали ощущение покоя, но сегодня ее оглушала тишина: она ощущалась, как мягкие невидимые удары, пробирающие до костей. Эбби остановилась на краю поля. Ей показалось, что она видит Лоуэлла, темный силуэт под деревом. В черном плаще и перчатках. Она не видела ангела — лишь человека, который чего-то ждал, свивая будущее в веревку своих собственных замыслов. Эбби снова пробрал озноб, как в тот раз, когда она впервые увидела этого человека. Она развернулась и убежала прочь, почти до самого дома ощущая исходящую от него угрозу. Она пошла домой не сразу, а проскользнула во двор Маркусов, подняла с земли камушек, бросила его в окно. Потом — второй, третий, и, наконец, в окне появился Бобби.

Он открыл окно и удивленно высунулся наружу.

— Ты что, рехнулась? — прошептал он и замахал на нее руками. — Иди домой.

— Где твой двоюродный брат? — спросила Эбби.

— Уехал обратно к себе в Калифорнию, — сказал Бобби. — Мои родители его выгнали.

Он закрыл окно, явно давая понять, что разговор окончен. Но Эбби уселась за столик во дворе, тоже давая понять, что она никуда не уйдет. Через какое-то время во двор вышел Бобби. Сейчас ему было двенадцать, и когда-то давным-давно Эбби пару раз присматривала за ним в качестве приходящей няни. Он ненавидел, когда она в шутку напоминала ему о том, каким он был противным плаксой. Он вышел прямо в пижаме, только надел сверху плащ.

— За что его выгнали? — спросила Эбби.

Бобби пожал плечам.

— Должна же быть какая-то причина.

Родители Бобби работали учителями в старшей школе. Это были разумные, добрые, очень спокойные люди.

— Он был нехороший, — сказал Бобби.

Эбби снова пробрал озноб.

— В каком смысле?

Бобби угрюмо молчал, и Эбби схватила его за руку и начала выворачивать. Она была сильной, гораздо сильнее, чем представлялась с виду, возможно, из-за того, что постоянно таскала с собой целые стопки библиотечных книг.

— Эй, больно же! — Бобби выдернул руку. — Хорошо. Ладно. Он говорил, что видит будущее.

— И за это его выгнали?

— Ну, им показалось, что он ненормальный. В смысле он все твердил и твердил о будущем, как будто нас проклинал или что-нибудь в этом роде. Он не был таким, когда только приехал. Он часами сидел с мамой на кухне, помогал папе косить лужайку. А потом ему словно сорвало крышу. Он принялся утверждать, что знает нашу судьбу и что мы все получим по заслугам.

Эбби вдруг вспомнила, как Лоуэлл шел к ним по высокой траве, как он смотрел на Кейт.

— А потом, как я понял, они позвонили в Калифорнию. Вот тогда все и открылось. На самом деле он никакой не двоюродный брат. Он просто работал у моего дяди и украл его машину. И у нас кое-что прихватил, — неохотно добавил Бобби.

Родители явно просили его никому не рассказывать о семейных неприятностях.

— Что прихватил?

— Он взял с меня слово, что я никому не скажу.

Эбби снова схватила его за руку, и он отскочил, вырываясь.

— Да так, всякую ерунду. Веревку. Упаковочный скотч. Старые одеяла. И еще папин топор, который мы берем в походы.

— А что он тебе говорил о будущем? Ты станешь миллионером?

Эбби всегда была язвой; ее мама часто ворчала по этому поводу. И еще ее раздражало, что Эбби постоянно витает в облаках. Мама не раз говорила, что Эбби была бы красавицей, если бы не стриглась так коротко и хотя бы немного думала о своей внешности, а не ходила бы в шортах, футболках и старых толстовках.